Тайны еврейской эмиграции из Палестины13 часов назадМеир Маргалит, который преподает в академическом колледже в Кирьят-Оно, изучал историю эмиграции евреев из подмандатной Палестины. У них было множество причин – экономические трудности, арабский террор и даже жестокость сионистского движения по отношению к больным и старым, но влияние этого явления на сионистский проект в то время было минимальным.Известный журналист Итамар Бен-Ави, сын Элиэзера Бен-Йехуды, «отца современного иврита», часто ездил за границу, в том числе несколько раз – в США. Перед отъездом в Америку в 1942 году он написал: «Кто знает, увижу ли я когда-нибудь снова мою страну, к которой так привязано мое сердце?» Меир Маргалит, автор книги «Возвращение в слезах», видит в Бен-Ави «выдающийся пример» сабр, покинувших страну и никогда больше не вернувшихся.Маргалит пишет, что Бен-Ави пережил экономический кризис, «который разрушил его эмоциональное состояние до такой степени, что он был вынужден покинуть Эрец-Исраэль». Источник Маргалита – сам Бен-Ави: «Все мои друзья детства оказались в гнезде… И только мы остались бездомными и нищими».Возможно, это действительно так, но сомнительно, что именно отъезд Бен-Ави превратил его в символ: в том же году 4000 евреев поселились в подмандатной Палестине и около 450 уехали, подавляющее большинство из них – репатрианты, прожившие в стране менее двух лет. Лишь несколько из эмигрантов родились в Палестине. Так что Бен-Ави принадлежал тогда к крошечному меньшинству, и не был символом чего-либо. Но ему нужно было объяснить своим знакомым, почему он уехал, чтобы попытать счастья в Америке. Он принял решение после сильных страданий, колебаний и сомнений, выразив надежду, что его не будет лишь некоторое время. Через несколько месяцев после приезда в США он умер от сердечного приступа в возрасте 60 лет.Маргалит также считает, что этот период эмиграции нуждается в объяснениях и даже оправданиях; он видит необходимость обосновать изучение темы, которая была предметом его докторской диссертации в Хайфском университете. Его тон почти извиняющийся, как будто это была темная тайна, ужасное табу. В результате эмигранты изображаются жертвами сионистской историографии, которая стерла память о них, а сам Маргалит – рыцарем на белом коне, который пришел, чтобы «дать им голос».На самом деле, сложнее объяснить, почему так много людей приехало в Израиль, еще не имевший статус государства, и, в большинстве своем, осталось там. В любом случае, среди них были и временные иммигранты, а не «олим» в сионистском смысле, и, следовательно, они не становились «йордим», когда уезжали. Люди приезжали с определенными ожиданиями, и если они были разочарованы и у них были средства, они уезжали жить в другие страны. Когда они уехали, то, предположительно, бросили вызов сионистскому видению, но, по словам самого Маргалита, эта эмиграция едва повлияла на сионистский проект. По-видимому, это также объясняет, почему так мало историков уделяли внимание этому явлению.Трудно определить, сколько евреев приехало в подмандатную Палестину и сколько покинуло ее. Цифры являются неполными и существуют различные способы их расчета. Были «олим», которых не сочли и не зарегистрировали репатриантами, потому что они прибыли, как туристы, и были «йордим», которые уехали всего на год-два, а затем вернулись.Общая картина такова: в период действия британского мандата прибыло около 500 000 репатриантов и эмигрировало от 37 000 до 60 000 человек, в зависимости от метода их подсчета – иными словами, примерно каждый десятый репатриант. Маргалит определил ряд причин отъезда, начиная с самой распространенной: экономические проблемы.Экономический кризис в догосударственном Израиле в 1926–27 годах вынудил эмигрировать большинство репатриантов Третьей и Четвертой алии. Репатрианты, которых описывает автор, пострадали, прежде всего, от безработицы. Также существовала нехватка жилья: в 1920-х годах в Тель-Авиве было 300 семей без крова, без доступа к туалетам, сообщает Маргалит. Кроме того, 135 семей жили в южном районе Тель-Авива без водопровода и помощи городских санитарных служб. В таких условиях младенческая смертность резко возросла, и власти издали предупреждения о распространении болезней. Некоторые репатрианты утверждали, что их заманили в Эрец-Исраэль ложными посулами земного рая. Другие требовали, чтобы «Сохнут» оплатил им обратную дорогу.Догосударственный Израиль определенно не был добр ко всем и не всегда обещал лучшую жизнь, чем та, что осталась позади. Многие репатрианты стали жертвами жестокой бюрократии учреждений абсорбции, безразличных к трудностям, с которыми они столкнулись. Многие страдали от одиночества, даже депрессии. Очевидно, это оказало большее влияние на решение об эмиграции, чем арабская угроза: Маргалит не нашел прямой связи между ситуацией в сфере безопасности и эмиграцией. Однако он пришел к выводу, что значительная волна эмиграции существовала между 1945 и 1948 годами, когда евреи обнаружили возможность возвращения в страны исхода. Многие боялись ожидаемой войны, многие просто тосковали по дому.Некоторые интеллектуалы уехали, потому что они не верили или активно возражали против сионизма. Были репатрианты, которые никогда не планировали оставаться в Израиле, и прибыли только в поисках временного убежища. В этом не было ничего нового: большинство репатриантов Второй алии не остались в стране и после основания государства тоже уехали. Книга Маргалита касается почти исключительно периода британского мандата.Ивритская пресса того времени затрагивала тему эмиграции из подмандатной Палестины лишь время от времени. Статьи отражали внутренние противоречия: жизнь на Земле Израиля должна была обеспечить сионистское искупление еврейского народа, но исходившие из нее призывы к репатриации часто звучали, скорее, как отчаянные крики общины, находящейся под угрозой исчезновения. Было время, когда израильтяне утешали себя верой в то, что эмигранты вернутся, и когда они это делали, их иногда встречали с неким подобием злорадства – мол, а мы вам говорили. Как известно, Ицхак Рабин охарактеризовал израильтян, эмигрировавших в 1970-е годы, как «кучку отбросов». По мнению Маргалита, большинство оставшихся были безразличны к эмиграции.В самой удивительной главе своего исследования Маргалит рассказывает, что кандидаты на репатриацию не всегда были желанны в Эрец-Исраэль. Экономический кризис даже привел к тому, что «Сохнут» ограничил репатриацию: один из его руководителей сообщил своим коллегам в 1927 году, что у него есть 500 иммиграционных сертификатов, которые он решил пока не выдавать из-за кризиса. Маргалит даже раскрывает попытки «Сохнута» поощрять возвращение репатриантов в страны исхода. В Центральном сионистском архиве Иерусалима он обнаружил копии рекомендаций, направленных «Сохнутом» иностранным консулам в догосударственном Израиле с просьбой выдать репатриантам визы. Им не всегда удавалось вернуться на родину, что требовало поиска «третьей страны» (этот термин уже использовался), которая могла их принять.Были и те, кто фактически был вынужден уехать, в том числе старики и люди с хроническими заболеваниями. Они считались бременем для страны. Им грозила потеря официальной поддержки, включая медицинские услуги. По-видимому, пострадали не более нескольких сотен человек, но практика показывает, что сионистское движение было жестоким по отношению к тем, кто не способствовал достижению его национальных целей. «Третьей страной», в которую направлялись эмигранты, была иногда Австрия или Германия, даже в первые годы нацистского режима; практика прекратилась в 1936 году. Давид Бен-Гурион в принципе исключил подобную политику.Как написал Маргалит, «возможно, меня привлекла тема эмигрантов, потому что их история всегда актуальна», имея в виду, что, как и мечта эмигрантов, «время от времени наши мечты тоже разбиваются перед лицом реальности».Те, кто остаются в Израиле, часто более несчастны, чем те, кто уезжает. Израильтяне, которые уехали заграницу, иногда вызывали восхищение или становились объектом зависти: когда они говорили «за границей», то часто имели в виду нечто лучшее; в течение многих лет это было важной составляющей в отношении израильтян к своей стране. Это тоже изменилось; сомнительно, что сегодня в Израиле есть много семей, у которых нет родственников за границей.Главный вопрос, кто принял лучшее решение – те, кто остался, или те, кто уехал. На этот вопрос всегда было трудно ответить, и сегодня он менее актуален, потому что концепция границ изменилась: растущее число израильтян постоянно ездят туда-сюда, находятся не тут и не там, если не на самом деле, то, по крайней мере, мысленно.Том Сегев, ««, Л.К. К.В.На фото — носильщики в тель-авивском порту, 1938. Фото: Zoltan Kluger, GPO, национальная фотоколлекция. по теме: 2 дня назад 4 дня назад 5 дней назад РекламаАнонсРеклама ПартнёрыЗагрузка… РекламаИзраильский информационно-аналитический сайтОбсуждение статей возможно на официальной странице сайта ДЕТАЛИ в социальной сети .Любые материалы сайта, в том числе тексты, фотографии, графика, новости, аналитика, прогнозы и все остальные не являются публичной офертой и не являются рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов и совершению каких-либо иных действий пользователем сайта.Републикация материалов сайта возможна только по предварительному согласованию с редакцией и с указанием прямой гипер-ссылки. Подробнее об условиях читайте АрхивПартнёрыВЫБОР ЧИТАТЕЛЕЙ: 3 недели назад 2 недели назад 4 недели назад 3 недели назад 3 недели назад Размер шрифта Copyright 2017 © . Разработка: Send this to a friendYour emailRecipient emailSendCancel
0 коммент.: