Полина Милушкова утром ведет эфиры «Дождя» из студии в Амстердаме, а вечером становится догситтером «Медуза» узнала у телеведущей, как и зачем она совмещает две эти непростые работы (внимание: внутри очень много фото собак!)06:55, 14 декабря 2025Источник: MeduzaВедущая «Дождя», догситтер Полина МилушковаАрхив Полины МилушковойПосле начала полномасштабного вторжения и принятия законов о военной цензуре ведущая телеканала «Дождь» Полина Милушкова переехала из Москвы в Амстердам. Вскоре «Дождь» лицензию на вещание в Нидерландах, туда переехали и другие сотрудники. В эмиграции Милушкова захотела интегрироваться в новую среду: одновременно со своей журналистской работой она догситтингом и даже успела сняться в нидерландском кино (в России журналистка училась актерскому мастерству). «Медуза» узнала у телеведущей, как новые роли помогают ей справляться с трудностями вынужденной эмиграции.«В догситтинге больше веселья. Мне дают собаку, но я не должна заниматься прививками и прочими делами постоянных хозяев» — Расскажи про твое отношение к собакам. У тебя есть своя? — У меня никогда не было собственной собаки, хотя я мечтала о ней с детства. Но собаки всегда меня окружали — они были у родственников и подруг. Завести свою в эмиграции сложно: это все-таки большая ответственность, а я часто в разъездах. Хотя многие мои коллеги, например, Тихон Дзядко и Катя [Котрикадзе] завели собаку после переезда. Думаю, это важный шаг для адаптации в новом месте. — Как ты начала сидеть с собаками? — Первым догситтить начал мой друг и ведущий «Дождя» Эдик Бурмистров. Он сидел с собакой соседа и я тоже захотела попробовать. Потом другой мой коллега выложил фотографию очаровательного шпица Оливера, которому нужен был догситтер. Я откликнулась и провела с Оливером десять дней. За это время я поняла, что жизнь с собакой — это другой уровень подключения к месту и к обществу вокруг. Ты выходишь с собакой на прогулку — и количество поводов пообщаться с людьми на улице возрастает в сто раз.ОливерАрхив Полины МилушковойКроме того, жизнь журналиста в изгнании строится вокруг работы. А с собакой появляется еще одно занятие, вокруг которого выстраивается твой день. Я просыпаюсь, иду гулять с собакой и думаю о том, что надо выйти с ней и вечером. Если в этот день у меня есть звонки, то я знаю, что надо закончить до 17:00. А если у меня новостная смена и я заканчиваю поздно, то думаю, кого можно попросить с ней погулять.Помимо этого, собака создает ощущению дома, и это очень приятно. За десять дней с Оливером я еще и заработала немного денег — правда, друзья сказали, что я попросила слишком мало. После я зарегистрировалась в самом простом приложении для догситтеров, и так началась моя карьера. Сначала я не думала, что догситтинг станет регулярной практикой. — Но так и вышло — ты догситтишь уже несколько месяцев. Как ты сейчас оценишь этот опыт: это, в первую очередь, способ отвлечься или подработка? Что вообще самое классное в догситтинге?— Самое крутое — это «вре́менная собака». Мне дают собаку, но я не должна заниматься прививками и прочими делами постоянных хозяев. В догситтинге меньше ответственности и больше веселья. Но и деньги, конечно, тоже важная часть. Я сижу с собаками с августа — и заработала за это время больше тысячи евро. Вообще, есть какой-то прикол заработка вне журналистики. Когда я жила в Москве, у меня было много возможностей подработать: написать рекламный текст, отредактировать интервью или поработать сценаристом у видеоблогера.В эмиграции рынок журналистских услуг сузился. Я слушала недавно «Два по цене одного», и в нем [ведущий Александр] Поливанов как раз говорил, что у журналистов в изгнании просто меньше возможностей заработать денег. А догситтингом я зарабатываю еще и в евро — редкость для российского журналиста.Я не думаю, что заработок — самоцель. Ведь есть и другие подработки, например, бебиситтинг. Но я бы этим не занималась. Все-таки собаки — это очень теплое и прикольное взаимодействие.ЭшАрхив Полины Милушковой— При этом у тебя осталась напряженная фулл-тайм работа: много звонков, экстренные выпуски и дедлайны. Как ты совмещаешь журналистику с догситтингом? В чем вообще заключается эта работа? — Глобально догситтинг мне помогает. Круто отвлечься от основной работы и сконцентрироваться на чем-то другом. Чаще всего люди оставляют мне собаку, когда уезжают в отпуск или командировку. Иногда собаку оставляют на выходные, но порой и на больший срок. Со своей первой собакой я сидела почти две недели.Каждый день догситтер делает с собакой всё то, что делает хозяин. Есть расписание прогулок, и графику важно следовать. Некоторым собакам обязательно гулять три или даже четыре раза в день — и нужно закрепить время в расписании, когда ты их выгуливаешь. Еще, конечно, догситтер кормит собаку, развлекает ее, проводит с ней время. Бывает, что собака начинает лаять, пока ты сидишь на звонке. Например, она увидела из окна кошку или ей не нравится, что ты смотришь в экран, а не на нее. Но люди, с которыми я работаю, спокойно относятся к животным, поэтому проблем из-за этого не возникает. Конечно, если я беру какое-то большое интервью, то делаю это из студии и не беру с собой собаку.— А как ты развлекаешь собак? Как вы проводите вместе время? — Я стараюсь хорошо заботиться о собаках и почаще их радовать. Когда было тепло, я ездила с ними на море, гуляла на собачьем пляже. Еще я люблю делать смешные фотографии и отправлять их владельцам, чтобы они не беспокоились. Например, «Плюша на море думает о своем хозяине». Последний раз у меня оставался лабрадор Харри. Когда мне его привезли, я смотрела видео, где Илья Новиков комментировал с коррупцией вокруг Зеленского. Харри видео не понравилось, он сел и грустно уставился в телевизор. Зато ему понравилось интервью Юлии Высоцкой. Я его сфотографировала перед экраном и отправила хозяину. ХарриАрхив Полины Милушковой— Кажется, у тебя хорошо получается сидеть с собаками, хотя у тебя никогда не было собственной. Как думаешь, у тебя талант к догситтингу? Тебе вообще не было страшно поначалу?— Я надеюсь, что талант имеется. Но еще я много наблюдала за собаками вокруг себя и их хозяевами. Например, моя подруга, зооактивистка Маргарита Журавлева, ведет «Министерство собачьих дел». Я его слушаю, а еще читаю телеграм-канал, где она пишет о жизни с двумя сложными собаками.Еще мне помог ChatGPT. Например, я гуляю с собакой и спрашиваю у него: «Собака дергает за поводок. Что делать?». Он отвечает: «Храни вкусняшки в кармане и проси собаку восстанавливать зрительный контакт». Я попробовала — и действительно стало лучше. Самое главное — собака требует от тебя включенности и принятия ответственности. В общем-то, ничего другого ей и не нужно. Например, у меня есть собака с ПТСР, Плюша из Украины. Она сложная: бросается на других собак, кошек и бегунов. Ее хозяин не предупредил меня об этом, хотя я несколько раз спрашивала, есть ли у собаки какие-то особенности. В начале гулять было стрессово: собака может кого-то ранить или ее саму могут ранить. Но Плюша оставалась у меня уже два раза, постепенно она стала мне доверять, перестала бросаться на прохожих, потому что поняла, что с ней надежный взрослый. Мне кажется, если ты внимателен к собаке, к ее поведению и, главное, создаешь для нее адекватную и безопасную среду — с ней все будет в порядке. Это как с людьми — чем адекватнее и безопаснее среда вокруг, тем комфортнее они себя чувствуют и тем меньше проявляют свою травмированность.ПлюшаАрхив Полины Милушковой— У тебя есть любимчик среди твоих постоянных клиентов? — Самая близкая мне душа — это, конечно, Плюша. Отчасти потому что мы с ней провели больше всего времени. Но еще приятно наблюдать за тем, как собака с тяжелым прошлым начинает тебе доверять, как у вас выстраиваются отношения.Недавно ко мне в гости пришла подружка — и Плюша ужасно ревновала, сгоняла ее с дивана. В другой раз она пыталась съесть мою лабубу. И весь день ее интересовало только это — она взяла лабубу и лаяла, когда я пыталась ее забрать. Плюше неинтересно играть со своими игрушками, ей интересно брать мои вещи. И она очень обижается, когда ей что-то не дают. «Здесь менее „креативная" киноиндустрия, чем в России — никто не пьет вино на съемочной площадке и не страдает»— Насколько легко интегрироваться в нидерландское общество? И помогает ли тебе в этом догситтинг?— Российский журналист в эмиграции живет в русскоязычном пузыре. Я каждый день говорю по-русски, работаю на русском, даже живу в одном доме со своими коллегами. И это, с одной стороны, приятно, а с другой отрезает некоторые пути для интеграции в местное общество. В Нидерландах все очень хорошо говорят на английском. Но вообще здесь есть два общества: голландское и экспатское. У меня пять постоянных клиентов, и все они, кроме одной голландской пары, — экспаты. Поэтому в голландское общество мне все еще трудно влиться. Но догситтинг помогает знакомиться с другими экспатами. — А что это за люди, которые отдают тебе своих собак? Вы с ними общаетесь? — Если люди ищут догситтера, значит, они осознанные хозяева и в целом у вас совпадают ценности. К тому же, догситтинг — это дорогая услуга. Например, оставить собаку на ночь стоит 35 евро. То есть отдать мне собаку на десять дней обойдется в 350 евро — это много. Получается, люди, которые пользуются моими услугами, могут позволить себе не только саму собаку, но и отдать ее догситтеру. В основном хозяева, с которыми я работаю, очень интересные люди. Один из моих клиентов — менеджер отелей, который приехал из Индии. Он все время летает в командировки в Лондон и оставляет мне Плюшу. Он просит меня учить ее командам на русском языке, потому что ее прошлые владельцы были русскоязычными. И очень радуется, когда видит, как Плюша резво реагирует на команды, данные на русском — активнее, чем, когда он говорит на английском.ПлюшаАрхив Полины МилушковойДругой хозяин — парень из Марокко, который работает в Booking. Он оставлял мне собаку уже восемь раз, я познакомилась с его женой. На пятый раз они привезли мне собаку и увидели меня в полном макияже, удивились: «Вау, у тебя день рождения?». Я им рассказала, что просто пришла с работы, где вела свое утреннее шоу. Для них это, конечно, было шоком — российская телеведущая в Нидерландах, которая ведет программы на русском для зрителей в России. Им сложно понять мою работу, но они интересуются, и наши отношения потихоньку развиваются. Кстати, благодаря догситтингу я познакомилась со своими соседями. Наверное, я могла бы сделать это раньше, но не было повода. С собакой все по-другому — каждый вечер во время прогулок я пересекаюсь с другими людьми. В первый раз мы друг другу киваем, на следующий день улыбаемся, еще через день здороваемся, а затем уже начинаем общаться. — Недавно ты еще снялась в нидерландском фильме. Это тоже попытка влиться в общество, выйти из пузыря?— Да, 100%. В Москве, кроме журналистского, у меня был еще творческий трек. Я училась на актрису и раз в месяц играла в «Что делать с выгоранием?» в «Театре.doc». В Амстердаме таких возможностей мало, потому что город дорогой, большинство русскоязычных эмигрантов здесь — это люди из мира IT, которые не занимаются искусством. Но мне стало интересно, как здесь устроена киноиндустрия. Я увидела в одном из русскоязычных чатов о жизни в Нидерландах объявление о поиске актрисы массовки. Написала женщине, которая опубликовала объявление, что у меня есть актерский опыт и мне интересно поучаствовать. Оказалось, что она сама — актриса массовки, которая переехала сюда и так подрабатывает. Она добавила меня в чат с вакансиями, потом я зарегистрировалась в одном из актерских агентств — и стала подаваться на фильмы. Вскоре меня пригласили участвовать в съемках фильма по нидерландскому бестселлеру. Авторка книги играет в фильме главную роль, а я играла световика — члена съемочной группы. Это был изнуряющий опыт — 12 часов стоишь на холоде, делаешь непонятные движения и не знаешь, когда увидишь результат.— Что ты успела узнать о нидерландской киноиндустрии за это время? — Я заметила, что киноиндустрия здесь менее «креативная», чем в России — в том смысле, что никто не пьет вино на площадке и не страдает. В целом, это был классный опыт, я много что узнала о том, как здесь снимают кино. Но проблема в том, что съемки всегда проводят в будние дни, так как голландцы не перерабатывают. А я по будням работаю, поэтому совмещать журналистику и подработку в массовке не могу. Но недавно через знакомых мне подвернулась еще одна возможность — я была русскоязычной консультанткой в нидерландском фильме про беженца из СССР. Актер, который его играл, плохо говорил на русском, а в фильме были моменты, когда у него были реплики вроде: «Алло, соедините меня с Казанью» или «Толстой, Ахматова». Моя задача была в том, чтобы на английском объяснить ему фонетику. Со мной даже советовался режиссер, и я ему объясняла, какие интонации и реплики мне кажутся неестественными. Наш разговор затянулся, я рассказала ему, что работаю журналисткой и уехала из России по политическим причинам. Тогда он спросил: «А вы знакомы с Навальным?». Я сказала, что мы пересекались, но не были друзьями. Он удивился и стал расспрашивать про его автобиографию. Например, его интересовало, как Навальный написал часть книги в тюрьме. Еще он сказал, что посмотрел документалку о Навальном до того, как фильм выиграл «Оскар». И я говорю: «Вот в фильме как раз использована куча съемок телеканала „Дождь", где я работаю!» После этого он стал задавать вопросы про своего героя, который беспокоится за маму, оставшуюся в Советском Союзе. Его очень впечатлило наше обсуждение. Я думаю, он не видел параллелей между своим фильмом и нынешним временем и наш разговор его воодушевил, ведь фильм получился актуальным не только для голландского общества. «В Москве у нас было время для светских раутов или шампанского на премьерах. Сейчас мы думаем о возможностях дополнительного заработка»— В последнее время в интернете много обсуждают истории российских правозащитников, активистов и журналистов, которые в эмиграции работу и теперь занимаются, например, ручным трудом и чувствуют себя гораздо более счастливыми. У тебя когда-нибудь были мысли о том, чтобы сменить профессию в эмиграции?— Если бы мне сказали выбрать между журналистикой и догситтингом, я бы, конечно, выбрала журналистику. Даже если бы мне сейчас сказали выбрать между работой журналисткой на «Дожде» и работой журналисткой в голландском издании, я бы выбрала телеканал «Дождь». Мне кажется, важно чувствовать себя нужным. Российским журналистам тяжело — люди чувствуют себя недооцененными (им мало платят) и просто грустными. Тяжело жить в отрыве от родины, от близких, от привычного [контекста]. Но при этом мы делаем уникальное и важное дело, причем в историческом масштабе. Я не сторонница идеи, что журналисты меняют мир. Мне кажется, у журналистов иная задача — мы фиксируем то, что происходит. И в этом смысле, я думаю, моя работа и работа коллег с «Дождя» крайне важная.Считаю ли я, что мы должны ее оставить, потому что нам тяжело, и найти работу в другой сфере? Наверное, нет. Но чтобы нарастить мышцы, важно делать дни отдыха. А если ты хочешь снизить выгорание от работы, нужны хобби. Тяжело найти хобби, когда ты ограничен в ресурсах, деньгах и во всем остальном. В такой ситуации хобби может стать дополнительная подработка, на которую ты переключаешься с основной работы. Мой папа шутит, что у меня появился новый карьерный трек, потому что в приложении [для догситтинга] есть статистика. Я стала бронз-ситтером, и моя цель — пробить теперь сильвер-ситтера. Сейчас я думаю, например, о тексте или об эфире, который у меня будет в пятницу. А еще о том, чтобы стать сильвер-ситтером в собачьем приложении. По-моему, это здорово. ОливерАрхив Полины МилушковойЕсть разные опции [хобби, которое может стать подработкой] — мой коллега Миша Козырев, например, водит экскурсии в разных странах, а некоторые коллеги читают лекции в университетах. Каждому по возможностям — и вот мои возможности пока лежат в догситтинге, который мне нравится. Есть мнение, что когда человек говорит на другом языке, у него меняется идентичность. А мне кажется, что доиммиграционная и миграционная идентичности во мне и во многих людях, которых я наблюдаю — это разные идентичности. В Москве у нас было время, которое мы могли посвятить светским раутам или шампанскому на премьерах. Сейчас наша жизнь изменилась, теперь мы думаем о возможностях дополнительного заработка, которые раньше казались бы странными. — А что ты чувствуешь, когда читаешь истории людей, которые ушли из профессии? — Я уважаю их решение, но мне становится грустно. Не потому, что я считаю, что это плохой выбор. Просто мне жаль, что людям, которые занимаются работой с высокой социальной ответственностью, часто очень тяжело: им не обеспечивают хорошие условия и они выбирают другой труд. Но мне кажется, что мы еще поборемся.«Медуза»НавигацияМедузаКнигиПлатформыПриложение «Медузы»Приложение «Медузы» умеет обходить блокировки и работает в России без VPN.SOS-рассылкаПодпишитесь на SOS-рассылку «Медузы». Это еще один способ оставаться с нами на связи — и получать новости, что бы ни случилось. К сожалению, мы уверены, что это пригодится. Защита от спама reCAPTCHA. и .Ваш имейлПодписатьсяНашли ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter© Meduza, 2025
Полина Милушкова утром ведет эфиры «Дождя» из студии в Амстердаме, а ... - Meduza
By Anastasius | 14.12.25
Leave a Comment
Вскоре «Дождь» получил лицензию на вещание в Нидерландах, туда переехали и другие сотрудники. В эмиграции Милушкова захотела интегрироваться в новую ...
0 коммент.: