Бывшая чиновница Минкульта рассказала о министрах Бондаре и Маркевиче, про задержание сына и эмиграцию На этой неделе Наталья Задерковская присоединилась к работе Народного антикризисного управления (НАУ). Теперь она будет отвечать там за вопросы культуры и национального наследия. До этого Задерковская восемь лет работала в аппарате Министерства культуры, возглавляяя управление культуры и народного творчества. В интервью «НН» Наталья Задерковская рассказала о своей работе в управлении, о министрах культуры, под началом которых работала, про своё увольнение и эмиграцию. Наталья Задерковская. Фото из фейсбука. «Наша Нива»: Наталья, расскажите немного о себе, кто вы, откуда родом, где учились? Наталья Задерковская: Самый простой вопрос (смеется). Родом я с Гомельщины, из замечательного города Мозыря. В Минск перебралась по семейным обстоятельствам 25 лет назад. Образований у меня несколько. Первое — это Университет культуры, по специальности социальный педагог, организатор социокультурной деятельности, то есть «работник клуба». Второе образование — библиотечное. В Университете культуры окончила магистратуру, то есть я много лет была связана БГУКИ. Двенадцать лет отдала работе в Национальной библиотеке, до сих пор остались прекрасные воспоминания. Эта работа дала мне очень много: умение работать с документами, анализировать. «НН»: А как оказались в Министерстве культуры? НЗ: Там нужен был специалист по работе с библиотеками. Директор Национальной библиотеки Роман Мотульский мне предложил туда пойти, и я об этом тоже не жалею. Почти девять лет были отданы министерству. Сначала я там курировала библиотеки, а потом стала начальником управления культуры и народного творчества. «НН»: Что входило в ваши обязанности? И каковы достижения? НЗ: Музейное дело, библиотечное дело, народное творчество, любительские коллективы, культурная деятельность белорусской диаспоры за рубежом. Достижения? Не знаю даже. Всегда старались не навредить культуре, работать ей на пользу. У меня была отличная команда, с которой работать было в удовольствие. Было много интересных фестивалей народного творчества с открытыми настоящими людьми. Библиотечный форум. Музейный. Каждый год что-то проводилось, ежегодно пытались внести что-то новое. Но главное — пытались не навредить культуре. Почему я не жалею, что там работала? Потому что эта работа дала возможность познакомиться с множеством творческих и интересных людей. Специфика моего управления была в том, что я много ездила по стране и видела не только столичную культуру, но и живую культуру регионов, и ее хранителей. Люди в провинции делают свою работу за небольшие деньги и с самоотдачей. «НН»: Вы себя воспринимали чиновником или просто работником культуры? НЗ: А можно два в одном? Скорее всего, чиновником, но искренне любящим культуру (смеется). «НН»: Чиновников воспринимают как людей, приезжающих из Минска в регионы с проверками. НЗ: С проверками точно не ездила. Фишкой нашего управления были региональные фестивали, и мы ездили в регионы для их организации. «НН»: На сегодня Минкультуры — это орган, где все строго идеологизировано или там есть возможность для творчества для продвижения тех или иных идей? НЗ: Боюсь, что сегодня там все строго идеологизировано. Я уволилась из министерства в январе, и еще приняла участие в подготовке плана мероприятий на 2021 год. В нем были исключительно старые мероприятия, которые проходят из года в год, а из нового предлагалось только то, что связано с идеологией. На первый план все больше и больше выходит идеология. «НН»: Раньше было так же? НЗ: Бывали времена, когда люди приходили с интересными проектами, и они принимались. А то, что происходит с середины 2020 года, это уже большая разница. Раньше мы всегда старались поддерживать смелые инициативы. «НН»: Существует мнение, что на культуру никто не обращает внимания в нашем государстве. Финансирования было достаточно? НЗ: Это не стереотип, так и есть на самом деле. Остаточное финансирование сферы. Что касается республиканских учреждений, непосредственно подчиненных Минкульту, то там было всё более-менее стабильно. Если же говорить о районах, малых городах, то там всё хуже. Я недавно интересовалась вопросом, анализировала долю ВВП, которая направлялась на культуру. Если в 2012 году она составляла 0,52%, то в 2020 — 0,37%. Это большая разница. Я поинтересовалась, как культура финансируется в странах ЕС — и там в среднем приходится до 1%. Зарплаты у работников культуры очень невысокие. Возможности зарабатывать учреждениям культуры при поставленных плановых показателях практически нет. Хороших условий для развития тоже нет. «НН»: Вы пришли в Минкульт еще при Павле Латушко? НЗ: Латушко — это тот человек, который в 2012 году принимал меня на работу, хотя поработали мы вместе меньше года. «НН»: А с Маркевичем поработали? НЗ: Да. Но я очень рада, что с Маркевичем по времени больше работать не пришлось. «НН»: Расскажите немного об этих министрах — Латушко, Светлов, Бондарь, Маркевич. Что это за люди? НЗ: В психологии есть такое явление, когда хорошо запоминаешь только начало и конец. При Павле Павловиче Латушко министерство было совершенно иным. Я, скромный библиотекарь, пришла в министерство, где всегда было движение, инициативы, что-то предлагалось. Это была живая структура. Работать было сложно, но очень интересно. Со Светловым и Бондарем работать было удобно. Это была ежедневная работа по выполнению поставленных задач, никто не мешал, но и не подталкивал. Мы работали в привычном режиме. Нельзя вспомнить о них что-либо примечательное. С Латушко ясно, с ним было движение вперед. А Маркевич — это отдельный разговор. «НН»: О Светлове говорят, что он очень осторожный или даже трусливый человек. Это правда? НЗ: Рискованных решений он не принимал. У него не получалось отстоять наверху проект, который там не нравился. При Светлове была размеренная работа, не было особо инициатив. Но мне импонировало отношение Светлова к регионам, он пытался туда выезжать почаще. К Юрию Бондарю очень хорошо отношусь чисто по-человечески. Его часто можно было увидеть на республиканских мероприятиях, госспецпроектах. «НН»: Складывалось впечатление, что он любил светиться в публичных местах. НЗ: Я бы не сказала. Он так видел для себя основное направление работы. Он понимал, что по таким мероприятиям руководство страны будет судить о его работе. «НН»: За что его уволили? Что говорили в кулуарах Минкульта? За то, что провалил идеологическую работу? НЗ: Говорили разное. В том числе было и такое мнение, что не проявил себя достаточно жестко. В той степени, которой требовало время. Но он успел, к сожалению, и уволить людей. Если сравнивать со следующим министром, то проявлений жестокости к нелояльным, к людям со своим мнением, у Бондаря практически не было. Бондарь был же ректором БГУКИ, он хорошо знал культурное сообщество, к людям культуры было уважение. А история с Маркевичем — это совсем другое. «НН»: У вас удивились, когда министром назначили человека, никак не связанного с культурой? НЗ: Мы ожидали чего-то подобного. Даже шутили, что придет кто-нибудь из силовиков. Могли ждать чего угодно. Информацию скрывали — для нас был сюрприз. «НН»: И какое впечатление произвел Анатолий Маркевич? НЗ: Он пришел в ноябре 2020 года. В декабре у меня с ним состоялся разговор, мол, у него есть информация обо мне и моем заместителе, что мы не поддерживаем государственную идеологию. Две недели было видно, что он почему-то недоволен мной, но никак этого не высказывал. А потом состоялся этот разговор. Он давал какой-то шанс, говорил, что бывают случаи, когда человек меняет свои взгляды. Потом у меня был законный отпуск. Месяца работы хватило. Может, так и нельзя говорить, но у нас состоялся очень открытый разговор — он одновременно и смешной, и страшный человек. Смешной в том плане, что он изображал из себя министра культуры. Было понятно, что он не знает отрасли. В аппарате Минкульта люди работали годами, они профессионалы в своей деятельности. Маркевич отдавал поручения, говоря, что все было плохо до него, а теперь станет хорошо. При этом все вокруг знали больше, чем он. Давайте я приведу личный пример, чтобы было понятно. Он дал мне поручение подготовить справку о музейном деле в Беларуси. Я готовлю эту справку: что было, что есть, какие проблемы, какие предложения по решению. Он любил многочасовые планерки с начальниками управлений, они могли продолжаться и более 8 часов. И на одной из такой встреч он говорит мне: «А вы знаете, Наталья Ивановна, какие проблемы в вашей музейной сфере?» И начинает мне выдавать цитаты из моей же справки. «А знаете как их решить?» И продолжает читать мою справку! Очень хотелось сказать: «Ну, конечно, знаю, я же сама это писала!». И такое было не только по отношению ко мне. Возможно, учитывая его прежний опыт работы инспектором по Брестской области, он начал выезжать по регионам. На каждом заседании он рассказывал, где течет крыша, где не убран снег. «НН»: А страшен он чем? НЗ: Своей жесткостью и безразличием к людям культуры. И это не только касалось политических мотивов. Из-за того, что не поддерживали государственную идеологию, уволены были я, мой заместитель и мое управление — четверо из пяти сотрудников. Он увольнял сотрудников с большим опытом, которые не поддерживали его взглядов или имели смелость сказать не то, чего он ожидал. Я точно знаю, что две недели назад из Администрации президента в Министерство культуры направили письмо, в котором просили объяснить кадровую политику, почему так много вакансий и в аппарате, и в сфере. Видите, сколько всего он натворил за такое непродолжительное время. У человека есть цель — он пришел управлять культурой не для развития, а для проведения чисток. Это очевидно. «НН»: Вас уволили? НЗ: Да. «НН»: А за что? НЗ: Я своего увольнения ждала очень давно. Еще в августе. Тогда в «Нашей Ниве» мы подписали обращение против насилия. Я ждала-ждала и наконец дождалась. У Маркевича были списки тех, кого нужно уволить. После того как всё произошло, я только выдохнула с облегчением. Невозможно уже было работать в тех условиях, которые он создал. В тот день у меня было очень хорошее настроение. Как он выразился, у него была информация из очень проверенных источников о моем несогласии. Мы с коллегами из управления не посещали государственные идеологические мероприятия. Я не писала докладных о взглядах сотрудников. Увольнение было вопросом времени, я и так продержалась долго. Плюс ко всему моя личная история, когда задержали сына. «НН»: Расскажите о сыне. НЗ: Мне повезло с сыном, его удалось воспитать честным человеком. Его судили и по 23.34, и была другая история с задержанием. Он из числа тех барабанщиков из группы «Требуем разойтись». Он просил, чтобы я не пиарилась за его счет (смеется). «НН»: Был в Сухарево на их дворовом концерте. НЗ: Видите, им совсем не дали раскрутиться. Он был из числа тех шестнадцати человек, кого задерживали 4 ноября во время репетиции. На него тогда составили протокол, но без всяких последствий. Когда человек, проводивший допрос, спросил, где Иван работает и услышал про Национальный исторический музей, то сказал: «Как ты в Минске вообще живешь, иди отсюда». Сына задерживали 11 октября, в воскресенье, но до марша он не успел даже дойти. В итоге приговорили к 10 суткам в Жодино. «НН»: Где сейчас ваш сын? НЗ: Вы же, видимо, знаете, что один из участников группы «Требуем разойтись» все еще за решеткой, проходит по уголовному делу. Моего Ивана вызывали несколько раз в качестве свидетеля. По вопросам было понятно, что от свидетеля до обвиняемого может быть всего шаг. Он уехал во Львов 30 декабря, с одним рюкзаком. Теперь он в Варшаве, рядом со мной. «НН»: А когда вы уехали? НЗ: В марте. Январь и февраль стал период принятия решения. Это было очень сложно. Раньше и думать не могла, что уеду в другую страну. Я не могла больше оставаться в Беларуси, так как чувствовала свое бессилие. Я понимала, что действия приведут меня понятно куда. А что-то менять в своем мировосприятии я не могла. И не могла я, как некоторые хорошие мои подруги, переключиться на другое. Есть счастливые люди, у которых получается думать о чем-то жизненном, — я не могла. Я пыталась. У меня были хорошие предложения по трудоустройству, это были государственные учреждения, куда меня приглашали. Была возможность остаться, но я не смогла. «НН»: Почему вы в августе подписали обращение деятелей культуры против насилия? НЗ: А как было иначе? Мне предложили, и я сразу ответила «да». У меня не было даже никаких сомнений. «НН»: Ходили ли вы на шествия? В чем-то принимали участие? НЗ: Один раз была. В остальные дни мне было кого ждать. Мы договорились, что ходит один, а я сидела дома с телефоном и отслеживала, где они. «НН»: Чья инициатива была присоединиться к НАУ? Ваша или Павла Латушко? НЗ: Павел Павлович знал о моей ситуации, и через знакомых задал вопрос, чем он может помочь. Помочь для меня — дать возможность что-либо делать. Телефонный разговор происходил по моей инициативе, и через полчаса я услышала предложение присоединиться к команде. «НН»: Вам не страшно браться за такую работу? НЗ: Страшно и очень ответственно. Я приехала сюда и увидела, какая здесь сильная команда, отличные специалисты. Разумеется, страшно. Но я работаю по вопросам культуры, а проблемы в отрасли я знаю. «НН»: Какие на сегодня видите основные направления деятельности? НЗ: Я уже подготовила программу наших действий до переходного периода и на время его. Те проблемы, которые имелись, например, по нарушению культурных прав, очень сильно проявились. Теперь мы должны о любом случае не молчать. Есть разные механизмы помощи людям и отрасли, планируем их использовать. Посмотрите программу, она уже скоро появится. «НН»: Дайте все же конкретики. НЗ: Планируем обнародовать случаи, когда государство вмешивается в деятельность творческих союзов и личностей. Планируем информировать международные организации, включая ЮНЕСКО. Будем пытаться противодействовать тому, как работников культуры заставляют участвовать в идеологических мероприятиях, сажают в автобус и куда-то везут. С этим нужно что-то делать. По мере возможности планируем поддерживать творческих личностей, которые подверглись репрессиям. Готовить реформу в области культуры. Масса идей и желания. «НН«: Существовали ли во время вашей работы в Минкульте «черные списки» авторов исполнителей? НЗ: Знаете, мне посчастливилось не сталкиваться с этим явлением. Я слышала о существовании таких списков, видела, как кого-то из артистов неожиданно вычеркивали из мероприятия. Но напрямую списков, как были у Маркевича, я, конечно, не видела. Тем не менее, уверена, что они были. «НН»: Что делать тем, кто попал сегодня в «черные списки» и не имеет возможности выставляться или играть? НЗ: Если я найду ответ на этот вопрос, то это будет означать, что я выполнила свою миссию. Эмиграция — это не выход из ситуации, это временная мера, которую мы надеемся скоро пережить. Я горжусь теми деятелями культуры, которые всё еще работают в Беларуси, имеют свой голос и не планируют уезжать. Змитер Панковец Хочешь поделиться важной информацией анонимно и конфиденциально? --> Чтобы оставить комментарий, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера ▸ --> пїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ, пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ JavaScript пїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ, пїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ... --> Чтобы воспользоваться календарем, пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера 2021 май ПН ВТ СР ЧТ ПТ СБ ВС 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 Дизайн сайта — арт-студия PRAS © Частное предприятие «ННБай» УНП 193437024.Все права защищены. Использование платных материалов запрещено без письменного разрешения. Использование бесплатных русскоязычных версий материалов запрещено без письменного разрешения. Использование бесплатных белорусскоязычных версий материалов разрешено при условии наличия активной гиперссылки на в первом абзаце.
Источник: https://m.nn.by/ru/articles/272557/
0 коммент.: